* * *

Иконы вообще не только художественные предметы храмового интерьера. Это особые его обитатели. И именно по этой причине в каждом храме необходим штатный хранитель, т.е. человек или с реставрационным образованием (по специальности "станковая живопись"), или хотя бы прошедший стажировку по курсу "Консервация станковой темперной живописи". Тем же, кто убирается в храме, надо знать, что нельзя обращаться с непокрытыми стеклом образами как с находящимися в застекленных киотах. Поверхность иконы отличается от поверхности стекла так же, как щечка малыша отличается от его любимого и столь же вымазанного вареньем мячика. Разве кто-нибудь умывает внука или дочку раствором стирального порошка?

Между прочим, киоты - прекрасная, незаменимая в своем роде вещь. Предел мечтаний реставратора - чтобы каждая икона в храме была в своем застекленном киоте (не совсем "глухом", сбоку лучше оставить отверстия для минимальной, но необходимой циркуляции воздуха).

Это, во-первых, сбережет икону от пыли и "заботы" благоговейных, но невежественных рук. Во-вторых - от помады на губах (столь часто остающейся на иконах). В-третьих, киот позволяет создать вокруг иконы более щадящий микроклимат, сглаживая колебания температуры и влажности воздуха.

Большие иконы и "напольные" Распятия можно хотя бы защитить стеклом (или оргстеклом) на зажимах. При этом необходимо вставить несколько маленьких прокладок (0,5x1 см) по периметру остекленной части иконы (по полям). Остеклять нужно все части, которые целуют.

Увы, тихо и осторожно, в благоговении, "приложиться" могут не все. А более эмоциональные лобзания безусловно уносят каждый раз немного краски, т.е. собственно образа. Это жизнь, с этим ничего не поделаешь, но можно ослабить неизбежный для святых икон вред. Конечно, прикладываться к самой иконе, не к киоту - совсем иное дело; многие возмущаются, что их лишают этой возможности. Но давайте подумаем, что важнее - чтобы осталась сохранной икона или наша "приятность" целовать незастекленный образ?

С горечью упомянем и такую, частую в храмах, ситуацию. С тщанием, затратами, из лучших побуждений изготавливается (долго) один киот, с чудной резьбой, иногда с золочением, например для храмовой иконы. Обвешивается лампадами (чтобы всё - как в старину). А двадцать-тридцать икон (часто весьма ценных, в любом случае - старинных, им ведь по 100-150 лет минимум) тихо угасают под неутомимой тряпкой, истовыми поцелуями, энергично прикасающимися челами...

А ведь на те же деньги и за то же время все они могли бы иметь свой "дом", хоть и скромный. Если храм не может себе позволить заказать резные и позолоченные киоты, то это не повод не делать простые. Чтимый святой не оскорбится скромностью украшения своего образа, если это позволит сохранить другие святые лики; он без ропота поделится с ними нашим усердием и вниманием.

По поводу сохранения аналойных икон возможно несколько решений.

1. Иконы, которые чаще других кладутся на аналой (например "Воскресения Христова", великих и двунадесятых праздников), можно почтить индивидуальными киотами.

2. Для других, попадающих на него 1-2 раза в году, можно сделать один (или 2-3 разных размеров) киот, в который и выкладывают эти иконы для почитания и целования. Можно потратить время и продумать сменные внутренние ограничители и рамки для разных размеров икон.

3. Можно сделать аналой-киот со сменными упорами и рамками, чтобы выкладывать иконы всех имеющихся размеров.

Конечно, нужно потом не лениться использовать все эти приспособления. Но это уже проблема не хранения икон, а хранения совести.

В храмах со стенами, покрытыми фресками (или масляной росписью), конечно, будут свои специфические проблемы, иные, чем с иконами. НО ВСЕ ОНИ - ДЕЛО СПЕЦИАЛИСТА, реставратора настенной живописи. Можно дать только несколько советов для повседневной жизни:

1. Никогда и ничем нельзя мыть или "чистить" стены с росписями. Если они кажутся темноватыми или грязноватыми, надо пригласить реставратора для консультации. Лучше пусть они будут темными, но все же будут. Фрески очень уязвимы. К тому же иногда они заранее выполнялись в темном колорите, "под старину".

2. Чтобы стенные и потолочные росписи не темнели от копоти, необходимо использовать только восковые свечи и чистое лампадное масло. ("Деревянное" масло - это оливковое, а вовсе не техническое вазелиновое с добавлением машинного, хотя его в последнее время и называют "деревянным".)

3. Вдоль всех стен с росписями (особенно страдают западная стена храма и стены гульбища) необходимо поставить легкую оградку так, чтобы люди не могли прислониться к ним.

Если вдоль стен устроены скамьи, то росписи за ними на всю высоту человеческого торса должны защищаться высокой спинкой, лучше не совсем глухой.

Здесь кстати сказать, что и к иконам нельзя прислоняться, как бы мы ни устали, даже к большим, потому что это не стена и не подпорка. Лучше присесть на скамью. Ведь не станем же мы облокачиваться на молящихся рядом с нами!

В храме недопустимы бытовые насекомые (т.е. должно быть чисто и в дальних закоулках). Например, тараканы и мухи часто едят живопись, особенно свежую.

Мухи оставляют на иконах т.н. "засиды", светлые скопления слегка выпуклых мелких точек. Их ни к коем случае нельзя соскребать, поскольку эти мушиные экскременты имеют кислую среду и вступают в химическую реакцию с материалами икон (картин, росписей и т.п.) и прожигают их до левкаса.

Теперь поговорим о проблеме весьма сложной, в худших случаях мало зависящей даже от самого пристального нашего внимания. Эта проблема весьма остра в сельских храмах, особенно в деревянных.

Речь идет о заражении древесины жучком-точильщиком. Его называют и червяком, и короедом, и жучком, и древоточцем, и шашелем, имя ему и вправду легион. Результат же его деятельности - иконы со множеством маленьких дырочек, иногда превратившиеся уже в нечто разваливающееся, мягкое, вроде хрупкой губки.

К сожалению, эти маленькие дырочки, обычно находящиеся на обороте иконы, или не замечаются, или на них предпочитают не обращать внимания. Между тем известны случаи, когда стоявшие в киоте иконы, особенно большого размера, внезапно осыпались мелкой крошкой. Это происходит потому, что практически левкас долгое время держится на тонкой полоске оставшегося дерева и наконец отваливается под собственной тяжестью. Предотвратить подобные случаи возможно только при регулярном осмотре специалистом всех икон в храме.

Ученые-энтомологи насчитывают десятки пород этого маленького и опасного насекомого. Только в средней полосе России встречаются такие виды точильщиков: мебельный, северный, домовый, грабовый, красноногий, еловый, ребристый, бархатистый, а также мягкий и хлебный. Жучок, в зависимости от вида, имеет длину 4-8 мм, бывает темно-бурого, черного или красноватого цвета с более или менее цилиндрическим туловищем.

Самка откладывает яйца в неровности древесины (и чем шероховатее поверхность, тем более вероятность заражения), но не на гладкие места, т.к. вышедшая из яйца личинка точильщика не может прогрызть без опоры гладкую поверхность.

Точильщики в стадии личинки чрезвычайно устойчивы к неблагоприятным условиям и очень живучи, даже больше чем тараканы. Они могут многократно окукливаться и ждать по многу лет. Яды на них почти не действуют или воздействуют на все живое вокруг больше, чем на жучка.

Личинка жука-точилыцика живет от 1-2 до 5-6 лет внутри доски и питается древесиной. За 1-2 года личинка разрушает довольно большой участок древесины, делая спутанный ход длиной до 50 см. В ее ходах остается продукт жизнедеятельности личинки в виде древесной пыли, которая называется "буровой мукой". После того как личинка перезимовала, окуклилась, весной и в начале лета начинается лёт молодых жуков. Они вылетают, прогрызая на поверхности доски так называемые лётные отверстия, наличие которых позволяет увидеть, что доска была поражена.

Сам жук уже ничего не ест, только пьет воду и вскоре, через 1-2 недели, оставив потомство, умирает. Жуки летят к свету, так что их наличие можно проверить на подоконниках весной.

Нередко пораженная доска опять является теплым приютом и столовой для только что народившихся личинок. После неоднократно повторенного заражения и вылета жучков доска превращается в труху.

В европейской части России наиболее распространены виды жучков-точильщиков: северный, домовый, а больше всех - мебельный (до 70 % поражения икон принадлежит именно ему). С юга, например с Афона, к нам могут попасть предметы, зараженные средиземноморским теплолюбивым точильщиком. В естественных условиях средней полосы России он быстро вымирает, но в отапливаемом помещении заражение может стать хроническим.

Мебельный точильщик темно-бурого цвета, длиной 3-5 мм, с переднеспинкой в виде острого горбика, хорошо заметного в профиль. Лётные отверстия круглые, диаметром 1-2 мм.

Массовый лёт мебельного точильщика в средней полосе европейской части России происходит в мае-июне, в более холодных областях в июле. Последние жуки могут появляться в сентябре, поэтому наиболее надежный путь своевременного выявления зараженных предметов (икон) - это регулярный их осмотр с апреля по сентябрь, причем в мае-июне - ежедневно.

Северный точильщик является обычным вредителем деревянных построек в зоне хвойных лесов европейской части России. Это красновато-бурый жучок длиной 4-5 мм, без острого горбика над головой, с четкими точечными рядами на надкрыльях; надкрылья на концах как бы подрезаны, что видно в 6-кратную лупу.

Массовый лёт этого точильщика под Москвой бывает в мае и почти заканчивается в 20-х числах июня, хотя отдельных жуков можно встретить и в августе. На севере европейской части России лёт на месяц запаздывает. Диаметр лётного отверстия - 1,9-2,1 мм.

Домовый точильщик - жук черного цвета, длиной 5-7 мм, с двумя золотисто-желтыми пятнышками в задних углах переднеспинки, заметными даже без лупы, с четкими точечными бороздками на надкрыльях; концы надкрыльев как бы подрублены.

Первые жуки появляются в конце марта - это молодые перезимовавшие насекомые. Затем лёт как бы приостанавливается и продолжается уже в мае с пиком в середине июня. Пик лёта для севера европейской части России и юга Сибири приходится на июнь - начало июля. Диаметр лётных отверстий - 1,8-2,8 мм.

Как проверить, заражена ли икона точильщиком? Во-первых, должны насторожить круглые (и не совсем) лётные отверстия различного диаметра: на обороте, сбоку и даже на лицевой стороне. Жук может прогрызть "по пути" не только левкас, но даже многомиллиметровый металл или бетон. Особенно свидетельствуют о возможном "свежем" заражении светлые отверстия с острыми краями. Если отверстия темные, грязные, в них видна слежавшаяся "буровая мука" (можно осторожно пошевелить ее булавкой), то, возможно, живых жуков и личинок там нет. Но зимой (до лёта) это проверить невозможно. В таком сомнительном случае надо поместить икону в полностью закрытый (заклеенный) бумажный пакет. Если летом там будут отверстия - значит, икона все же заражена.

Во-вторых, можно положить икону с лётными отверстиями на чистый лист бумаги и легонько постучать пальцем по боковым сторонам. Если посыпалась "буровая мука", тем более если дырок немного, а мука еще и очень сухая, легко разлетается при слабом дуновении воздуха - весьма возможен активный очаг заражения жучком.

Бессмысленно пытаться поливать зараженные иконы дихлофосом, средствами от бытовых насекомых. Даже специально разработанные "Антишашелин", "Древотокс" и т.п. недейственны, т.к. в дерево очень трудно "загнать" любое вещество глубже чем на 5 мм, а тем более равномерно и на всю глубину.

Возможность применения каких-либо ядохимикатов в каждом конкретном случае может определить и посоветовать только специалист-энтомолог. [Кстати, многие реставраторы, не прослушавшие специального курса энтомологии, знают только некоего "древоточца" или "жука" (или другое название), не подозревая разнообразия видов, их "режима" жизни, опасности заражения и методов борьбы с ними].

Если икона поражена именно мебельным точильщиком, то единственное, что можно сделать самостоятельно - это выморозить популяцию, не повредив при этом иконе резким перепадом температуры. Зараженная икона помещается в полиэтиленовый пакет, постепенно охлаждается: сначала на неделю кладется в холодильник (+3-5° С), затем на неделю в морозильную камеру (-3-5°С). После этого икона помещается в морозильную камеру с температурой -18-20" С на 1-2 месяца. Затем она еще более медленно, по 2 недели, "согревается" и вынимается из полиэтиленового пакета. (Без пакета вся влага выморозится, что очень опасно для сохранности иконы.)

Такой же результат может быть получен в местностях с холодной долгой зимой (2-3 месяца стабильно ниже 18-20°С). Иконы, завернутые в бумагу и полиэтилен, с начала осени выкладываются за окно, на непротекающий чердак, колокольню (без данной цели иконы там хранить ни в коем случае нельзя!) Вносят в помещение иконы после конца отопительного сезона.

Только длительное воздействие очень низких температур губительно для личинок. Краткое или слабое похолодание (до -18°С) они переносят просто замедляя или приостанавливая развитие.

Северные породы жучка еще устойчивее к холоду. Но они не выносят сухости. Поэтому чтобы приостановить их развитие, надо "раздобыть" специалиста, который точно определит "кто виноват?" и "что делать?".

Проблема эта на самом деле крайне серьезная, трудоемкая и трудноразрешимая. Надо стараться не допустить заражения храма, икон. Особенно если есть ценные иконы или сама церковь является художественно-архитектурным памятником. Избавиться от этих "гостей" необычайно сложно, часто они становятся хозяевами храма, а само здание внутри, иконостас начинают напоминать улей, но только наполненный не пчелами, а всевозможными жуками, разрушающими древесину.

Нельзя вносить ни одной иконы с лётными отверстиями, не показав их специалисту. Заражение может произойти от любых других деревянных предметов, например мебели. Всё "дерево" необходимо тщательно осматривать. Нельзя хранить также древесину с корой. Можно получить стаю "усачей", питающихся корой, построив, например, строительные леса на скорую руку.

Хотелось бы сказать, как надо правильно проветривать церковь. Увы, есть много храмов, где самого обычного проветривания почти не бывает. Но если даже людям становится плохо от духоты в храме, однако они смиренно терпят, то иконы непременно подвергаются разрушению. Чтобы происходила смена воздуха, проветривание обязательно для всех храмов. Но это надо делать таким образом, чтобы не было сквозняков, потому что они причиняют иконам огромный вред.

Это относится и к отапливаемым храмам. Потому что если идет постоянный сквозняк, то повредится рано или поздно любая икона, даже если она здоровая. Хорошо известно, что можно не простудиться в мороз, а на сквозняке в теплую погоду легко простынет и крепкий человек.

В неотапливаемых храмах с того времени (обычно с марта), когда хоть на несколько часов температура внешнего воздуха выше температуры в храме, при солнечной, достаточно сухой погоде, - только на это время - открывают 1-2 форточки (с той стороны, откуда не дует ветер). Затем их закрывают. При этом плавно повышается температура воздуха в храме, избегается резкое изменение влажности и образование водяного конденсата (струек воды, стекающих по окнам, иконам -по всему). Если день сырой - проветривание не производят до улучшения погоды. На улице должно быть суше и теплее, чем в храме.

Если же начать проветривать резко в теплое время (например в мае, при температуре воздуха около 25°С) в закрытом холодном храме - например, открыть все двери и окна прямо перед началом богослужения, то по стеклам потекут ручьи.

Разбухшие двери и окна замечали все. Капли на окнах тоже, но не отдавали себе отчета в смысле происходящего. А ведь влажный теплый воздух - даровая теплица для грибов, плесени, некоторых пород жука-точильщика. К тому же такое повышение влажности (и, соответственно, увеличение объемов древесины) и последующее достаточно быстрое высыхание (и несогласованное уменьшение объемов всех материалов) приводят к физическому разрушению и икон, и фресок, и резных иконостасов.

Кто хочет представить себе, какие силы включаются в работу, пусть склеит пару досок и попробует затем разорвать их "по шву" или найдет покоробившуюся доску и попытается ее распрямить.

Необходимо всегда помнить, насколько важна стабильность условий, максимальная плавность и регулярность их изменений.

Регуляция микроклимата в храмах, учитывая их особую, сложную конфигурацию архитектурного объема, дело очень трудоемкое, всякая ситуация может иметь неожиданные особенности. Целая область науки -климатология - занимается изучением этих проблем. Хранитель храма обязательно должен получить консультацию у климатолога.

Но даже такое вроде бы обыденное действие, как проветривание - но только грамотное, - может сотворить чудеса, спасти храм и его святыни, только если мы, верующие, не поленимся спросить "как?" у специалиста.

Кстати, множество проблем, связанных с соблюдением температурно-влажностного режима, возникает в восстанавливающихся храмах и монастырях. Поскольку условия внутри возобновляемого храма резко меняются, то опять налицо острая необходимость хранителя, заботящегося о максимальной сохранности храма и икон, знающего, что нужно делать и кого спрашивать.

При этом разумные претензии, обусловленные требованиями здравого смысла, удовлетворяются, и снимается напряженность, возникающая между церквями (монастырями) и музеями. Смотрителя же храма (не реставратора) можно обучить достаточно быстро на стажировке.

Говоря о хранении икон, нельзя не заметить, что все обсуждаемые меры и правила действенны и возможны только в храме, о состоянии которого внимательно и с любовью заботятся, несмотря на то, старый ли это, никогда не закрывавшийся храм, или вновь воздвигаемый из руин, уникальный памятник архитектуры, или более "обычная" для нас церковь XVII-XIX в.в.

Красота русских храмов сохранилась благодаря тому, что их, прежде всего, воздвигла горячая вера народа и его любовь к Богу. Византийская крестово-купольная система была приспособлена, привита к нашим особым климатическим условиям: большой разнице летних и зимних температур, мягким грунтам, резкому потоку холодного воздуха зимой, частым осадкам и многому другому.

Несмотря на сложную планировку храма, важно - повторимся еще раз - чтобы в нем происходила регулярная смена воздуха, поскольку плесень, микрогрибы и паразиты особенно бурно развиваются в застоявшейся атмосфере. К тому же затхлый воздух ускоряет старение всех материалов, в том числе камня, металлов, штукатурки, фресок, тканей и т.п.

Внешние, часто сложные, контуры храма также требуют внимания, как и вообще наружное состояние храма. Любой храм должен иметь идеальное состояние кровли и водостоков. Необходимо также защищать "козырьком" выступы "наличников", капителей и т.п.

Важно всегда помнить, что дождевые и грунтовые воды представляют собой раствор солей (а часто кислот), постоянное попадание которого на фигурные участки храма, протекание кровли, разных стыков и неисправные водостоки приводят к засолению кладки. Она начинает распадаться, отваливается штукатурка, гибнут фрески. Бороться с "высолами" очень сложно, они проявляются еще долго после проведения полного ремонта.

Засоление возможно также путем подсоса грунтовых вод. Обязательна отмостка камнем и дренаж вокруг храма. Не должно быть вплотную к стенам ни травы, ни кустов, ни деревьев и т.п. Нельзя вместо отмостки и дренажа делать канаву или заливку бетоном, потому что он затрудняет воздухо- и влагообмен. Вода будет просачиваться сквозь бетон в щели, и разрушение начнется заново. Также необходимо продумать, нужно ли сделать дренаж прилегающей территории (например на склоне холма). И всегда надо искать вариант решения (а их, как правило, несколько) наиболее щадящий и благоприятный для храма. В противном случае через 10-20 лет потребуется новый дорогостоящий ремонт.

Деревянные конструкции (окна, двери) должны также находиться в идеальном состоянии, особенно в барабане. Подклет должен постоянно проветриваться естественным путем. Неотапливаемый храм перед тем, как закрыть его на зиму, также необходимо хорошо проветрить осенью (в сухие дни).

В храмах с гульбищами (обводными галереями) должны обязательно проветриваться гульбища. Оттуда новый воздух поступает в основной объем церкви, где необходимо открывать боковые двери.

Вот краткое изложение самых основных моментов, данное только для того, чтобы заострить внимание на главных проблемах и предостеречь от типичных ошибок. Мы намеренно не дали подробных советов, чтобы не создалось обманчивое впечатление после прочтения этой книги, будто уже стали известны все тонкости реставрационного процесса.

Хочется повторить еще раз - что иконы, как и люди, все разные и находятся в разных условиях, поэтому помочь им может только их "доктор" - специалист по реставрации икон.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема сохранения уже имеющихся и переданных Церкви икон очень серьезная и наболевшая. Многолетние наблюдения по храмам вызывают горестные чувства и опасения, за судьбу наших святынь. Верующие специалисты уже не переживают за то, что музеи без энтузиазма отдают храмам иконы из своих фондов. У них осталось одно переживание - как бы сохранить то, что уже имеется.

Однако до сих пор в нашей православной печати проблема сохранения икон не поднималась, а между тем культура отношения к церковным ценностям воспитывается только в атмосфере постоянного интереса и компетентного обсуждения разнообразных вопросов, связанных с этой темой. Мы очень надеемся, что в таком обсуждении примут участие специалисты, ведь, помимо профессиональных знаний, ими эта проблема особенно глубоко прочувствована и пережита.

Церковному обществу крайне нужны их советы по сохранению вверенного православным Преданием богатства. Это поможет уберечь и наши святыни от разрушения, и нас самих от невольного (несознаваемого) греха небрежения, а порой и кощунства по отношению к ним. Ведь любящий свою Родину человек чувствует как ценность своей национальной культуры, так и свою особую ответственность за нее.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Настольная книга священнослужителя, т. 4. М., 1983 г.
2. Л. Успенский. "Богословие иконы Православной Церкви". Изд. Западно-Европейского экзархата Московский Патриархат, 1989 г.
3. "Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв.", Антология. М, изд. группа "Прогресс", "Культура", 1993 г. Статьи:
4. Н. Барская. "Сюжеты и образы древнерусской живописи", статья "Иконостас". М., Просвещение, 1993 г.
5. "Акафисты Пресвятой Богородице". Изд. группа Свято-Троице-Серафимо-Дивеевского женского монастыря "Скит", 1994 г.